Академик лепехин. Биография. Скачать все тома в Djvu

Новости - Памятные даты, 2005 г - Краевед Лепёхин И.И.

Памятные даты

Каждый день - след в истории...

Впервые публикуем интересные факты о выдающихся людях - академиках, профессорах, ученых, путешественниках, исследователях, чей вклад в физику моря, геофизику и другие направления географии, навеки останется в истории.

• . 2011 год

  Выдающийся русский путешественник и натуралист, член Петербургской Академии наук (с 1771, адъюнкт с 1767). Член и первый непременный секретарь Российской Академии наук (1783-1802).

  Родился в семье солдата Семёновского полка. В 1751-62 учился в гимназии и университете при Петербургской Академии наук. Л. был учеником С. П. Крашенинникова. В 1762-67 занимался в Страсбургском университете.

  В 1768-72 руководил одним из отрядов Академической экспедиции, который исследовал Поволжье, Урал и Север Европейской части России. Наш край посетил в 1769, исследовав Заволжье, в т.ч. озеро Эльтон, долину р. Иловли, окрестности Царицына и Сарепты. В 1773 совершил экспедицию в Прибалтику и Белоруссию. В 1777-94 заведовал академической гимназией, а также Ботаническим садом Академии (с 1774).

  Л. принадлежат работы по ботанике и зоологии, русской словесности и др. Основным его трудом было описание экспедиции в 1768-72 - "Дневные записки путешествия… по разным провинциям Российского государства" (Т. 1-3, 1771-1780; Т. 4 - "Путешествие академика Ивана Лепехина в 1772 году", издано посмертно Н. Я. Озерецковским в 1805). Этот труд Л., содержащий громадный фактический материал по географии и этнографии России XVIII в., был одним из важнейших произведений русской научной мысли того времени. Научные выводы Л. касаются вопросов изменения свойств растений и животных под влиянием внешней среды и т.д. Он высказал мысли о взаимной связи между климатом, растительностью, животным миром и о природных зонах земного шара.

  Его имя носит железнодорожная станция Лепёхинка в Саратовской области на ветке Волгоград-Урбах.

  Основные научные работы по нашему краю:

  Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепёхина по разным провинциям Российского государства. В 4-х тт. - СПб., 1771-1780, 1805.

  Литература:
  Моников С. Н. Путешествие Ивана Лепёхина / В кн.: "Золотое озеро". Историко-географические очерки. - 3-е изд. - испр. Волгоград: ГУ "Издатель", 2003. С. 45-54;
  Моников С. Нет, не ошибся Михайло Ломоносов… // Отчий край. - 1995. - № 2(6). - С. 87-92;
  Фрадкин Н. Г. Путешествия И. И. Лепёхина, Н. Я. Озерецковского, В. Ф. Зуева. М.: Географгиз, 1948;
  Фрадкин Н. Г. Академик И. И. Лепёхин и его путешествия по России в 1768-1773 гг. М.: Географгиз, 1950;
  Лукина Т. А. Лепёхин Иван Иванович. М.-Л.: Наука, 1965;
  БСЭ. 3-е изд., т. 14. - М., 1973. С. 344.

Он родился в Санкт-Петербурге 10 (21) сентября 1740 года. Его отцом был солдат Семеновского полка, по прошению которого и по соответствующему указу Правительствующего Сената мальчик в 1751 году был определен в Академическую гимназию («десианс-академию в ученики»). Этим мальчиком был будущий российский путешественник, естествоиспытатель и лексикограф, академик Петербургской Императорской Академии наук Иван Иванович Лепёхин (рис. 1).

В указе о новом ученике, в частности, говорилось: «От роду ему десять лет, не из дворян, солдатский сын, грамоте российской и писать обучен…». В 1760 г оду за показанные в науках успехи Лепёхин был произведен в студенты при Академии. Уже в начале 1762 года он подал в канцелярию Академии прошение, в котором писал, что «хотя и чувствовал в себе издавна особливую склонность к натуральной истории, но за неимением в здешней Академии Наук такого профессора, который бы мог обучать сей науке, не мог в оную вступить, а занимался пока химиею, ведая, что она к будущему моему лучшему в оной успеху не токмо много способствует, но и совершенно нужна». Теперь же молодой человек просил «послать его, нижайшего, в иностранное училище, в какое канцелярия Академии Наук благоволит».

Все академики высказали свое полное одобрение Ивану Лепёхину и согласие на его просьбу и предлагали послать его в Упсалу, на обучение у знаменитого систематика живой природы Карла Линнея. Однако канцелярия решила отправить юношу в один из немецких университетов по выбору академиков – и тогда они остановились на Страсбургском университете. В итоге 13 сентября 1762 года Лепёхин выехал из Петербурга вместе с переводчиком Поленовым, тоже посланным Академией для окончания образования, и адъюнктом Академии Протасовым. Страсбургский университет тогда пользовался громкой известностью, и привлекал слушателей из всех стран Европы.

Почти одновременно с Лепёхиным лекции в Страсбурге слушал и Вольфганг Гёте, который в своей автобиографии признает, как много было для него привлекательного в той французской культуре, которая распространена была в страсбургских ученых кругах. О занятиях своих в университете Лепехин представлял доношения в Академию приблизительно через полгода. Как видно из его записок, в Страсбурге он «слушал курсы натуральной истории, и особо – химию, ботанику, физику, затем медицинские науки – материю медическую (materia medica), физиологию, анатомию, патологию, упражнялся в разрезывании кадавров». Ещё Лепёхин самостоятельно учился французскому языку и рисованию, собирал и описывал гербарий, коллекцию насекомых, посещал госпитали, занимался, как лаборант, в аптеке, и, с разрешения профессора Лобштейна, даже сопровождал его во время визитов к частным больным. Кроме того, Лепёхин вел переписку с М.В. Ломоносовым, который предназначал его к занятию кафедры ботаники в Петербургской Академии наук. По окончании Страсбургского университета молодой учёный получил степень доктора медицины.

Лепёхин вернулся в Санкт-Петербург осенью 1767 года, о чём в журнале комиссии Академии 15 октября была сделана запись, чтобы «профессорам Гмелину и Палласу его, Лепехина, приличным и вежливым образом освидетельствовать, сколь далеки успехи его в ботанике и истории натуральной, и о сём комиссию письменно уведомить». Академики после соответствующей проверки представили ответ, что «пристойны ему препоручить сделать описания некоторых натуральных вещей, взятых из кунсткамер, а именно – пять банок с разными животными, три птицы и несколько трав». Описания, сделанные И.И. Лепехиным, учёным сообществом были вполне одобрены, и 23 мая 1768 года он был единогласно избран адъюнктом Российской Академии Наук.

Оренбургская физическая экспедиция

Почти сразу после избрания в Академию молодому адъюнкту было поручено выполнение ответственного задания – возглавить один из отрядов второй Оренбургской физической экспедиции. К середине XVIII века пределы Российской Империи продвинулись далеко за Уральский хребет - в Сибирь и на Дальний Восток. Волжская крепость Самара, когда-то основанная в качестве пограничного населенного пункта, в это время уже потеряла свое сторожевое значение, поскольку местные кочевые племена либо перешли к оседлому образу жизни, либо мигрировали далеко в киргизские степи. Поэтому тогда перед российским правительством со всей актуальностью встала задача изучения и освоения богатейших природных ресурсов Заволжья, Урала и Сибири.

Изучение громадных просторов России, в том числе и Средневолжского региона, началось еще при Петре I, по указу которого в 1720 году был снаряжен отряд «для сочинения ландкарт» в Астраханскую губернию. В нее в то время входила и территория современной Самарской области. Как уже говорилось, в то время этими работами император поручил обер-секретарю Сената Ивану Кирилову, серьезному ученому и крупнейшему организатору науки.

С 1734 года все разрозненные исследовательские группы были объединены под названием Оренбургской физической экспедиции, а ее штаб в это же время разместился в Самаре. После смерти Кирилова исследованиями в Среднем Поволжье руководил Василий Татищев, однако после его отъезда в Астрахань в 1741 году все экспедиционные работы были быстро свернуты.

Изучение восточных регионов России возобновилось только после восшествия на российский престол в 1762 году молодой и амбициозной императрицы Екатерины II. Тогда перед Академией наук вновь была поставлена задача исследования Заволжья, степные пространства которого правительство считало очень перспективными для развития здесь хлебного земледелия и скотоводства. Однако данные первой Оренбургской экспедиции на этот счет оказались довольно скудными. По сути дела, юго-восточные губернии Европейской части России даже в середине XVIII века по-прежнему оставались настоящим «белым пятном» в географической науке.

Согласно указу Екатерины II, стереть это пятно была призвана вторая Оренбургская физическая экспедиция. Для руководства этими громадными по объему описательными работами Академия Наук решила пригласить 26-летнего профессора натуральной истории Берлинского университета Петера Симона Палласа, которого у нас в ученой среде на русский манер очень скоро стали называть просто Петром Семеновичем. Вторая Оренбургская физическая экспедиция приступила к выполнению задания правительства в июне 1768 года, и в течение последующих шести лет ее отряды проделали огромную работу по описанию Поволжья, Урала и Сибири (до истоков Амура). Результатом ее деятельности стало многотомное описание путешествий отрядов экспедиции по разным провинциям Российской империи.

Всего в работе экспедиции участвовало несколько партий, следовавших самостоятельными маршрутами. Две из них (под руководством И.И. Лепехина и И.П. Фалька), так же, как и группа Палласа, тоже довольно долгое время работали на территории нашего края.

Как писал в дальнейшем И.И. Лепёхин, Оренбургская физическая экспедиция была предпринята «для испытания естественных вещей в обширном нашем отечестве… Мы всем снабжены были, что к нашему одобрению, облегчению путешествия и к нужному везде вспомоществованию в предприемлемых нами делах требовалося… В Оренбургскую посылку назначены были трое - академик Паллас, профессор Фальк и я. Жребий пал на меня открыть нашему сообществу путь; итак, я 8 июня оставил Санкт-Петербург» (рис. 2).

В состав экспедиционного отряда Лепехина входили студенты Николай Озерецковский (в будущем академик), гимназисты Андрей Лебедев и Тимофей Мальгин, а также рисовальщик Михайло Шалауров, чучельник Филипп Федотьев, один егерь. От Петербурга до Новгорода экспедицию сопровождали два солдата Санкт-Петербургского гарнизона: Иван Ярысов и Исмет Бикмурзин.

Всем участникам экспедиции было назначено двойное жалование. Перед отъездом жалованье было выплачено вперед по 1 июня 1769 года, и одновременно были выданы 200 рублей на прогоны. В дальнейшем жалованье и деньги на прогоны аккуратно выдавались через губернские канцелярии в городах, где останавливалась экспедиция.

Во время своего путешествия И.И. Лепехин вел дневник, где отмечал все, что привлекало его внимание по пути следования. Впоследствии этот дневник составил основу его знаменитого четырёхтомного труда «Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства».

До Москвы Лепехин ехал две недели. 18 июня, после прибытия в Москву, экспедиция должна была остановиться в ней на некоторое время из-за болезни гимназиста Андрея Лебедева и чучельника Филиппа Федотьева. В Москве Лепехин совершал небольшие загородные экскурсии для собирания растений и насекомых, вел метеорологические наблюдения, проводил с гимназистами занятия по ихтиологии.

После этого 8 июля 1768 года отряд Лепехина выехал из Москвы по Владимирской дороге, и 13 июля прибыл в город Владимир. Далее при следовании отряда до Среднего Поволжья Лепехину пришлось несколько отступить от заранее намеченного плана и изменить маршрут, так как «ехать было небезопасно, для шатающихся разбойничьих шаек». Поэтому по прибытии в Симбирск Лепехин нанял двух солдат для конвоя, и 25 августа в сопровождении капитана Николая Петровича Рычкова переправился на левый берег Волги, к реке Черемшану, где сделал ряд ценных этнографических наблюдений. Обследовав Черемшан, Лепехин посетил село Спасское, в 100 верстах от Черемшанской крепости, где в то время жил член-корреспондент Петербургской Академии наук Петр Иванович Рычков, отец Н.П. Рычкова.

Далее путь экспедиции проходил по берегу реки Сок, через татарскую деревню Байтуган, близ которой были найдены смоляные и серные ключи. Затем отряд проследовал к пригороду Сергиевск, стоявшем на реке Сургут, и осматривал Серное озеро (рис. 3-5).


Отсюда 25 сентября Лепехин писал в Академию: «В Сергиевске схватила нас великая стужа и снег, так что мы с трудностию могли доехать до Ставрополя, где и находимся, и погода переехать в Сизран через Волгу не допускает».

В Ставрополе Лепёхин узнал, что Паллас намерен зимовать в Симбирске, и 8 октября 1768 года он тоже выехал в Симбирск, куда прибыл 13 октября. Здесь учёный сразу же занялся сбором окаменелостей на берегу Волги. В Симбирске Лепёхин вел зоологические наблюдения, приводил в порядок собранные коллекции и ежедневно занимался с членами экспедиции.

Ещё во время симбирской зимовки Лепёхин 2 февраля 1769 года отправил в Академию такое сообщение: «22 декабря 1768 года из Казани от его превосходительства Андрея Никитича Квашнина-Самарина прислан казанской статной роты подпрапорщик Гаврило Михайлов, который и принят того же числа в должность стрелка при экспедиции с жалованьем по 50 руб. в год; 12 января 1769 года получены мною копия комиссионного определения, в которой повелевается мне сделать горный бурав, потому что сего нужного орудия мне не было дано при отъезде моем из Санкт-Петербурга, но здесь, в Симбирске, еще и по сие время удобного к тому мастерового отыскать не мог. Отправил в Москву на подводах насекомых 309, 405 трав, 30 птиц, 16 зверей, 4 звероловные махинки, 77 ископаемых, пакетец со старинными татарскими деньгами, 4 звериные головки, две рыбы, собрание мордовских слов, мунгальскую астрологию, небольшой русский лечебник…»

В начале марта 1769 года Лепёхин составил следующий план работы экспедиции на 1769 год:

«По данному общему плану от Императорской Академии наук и сравнивая места, которые г-н проф. Паллас для своих избрал наблюдений, главным предметом остается западный, или так называемый нагорный берег реки Волги.

1) Как скоро наступит весеннее и к продолжению наблюдений способное время, во-первых, осмотрю места, лежащие между Симбирском и Сизраном, и сколько возможно, стану держаться реки Волги, дабы места, лежащие к Пензе, могли осмотрены быть г-ном профессором Фальком.

2) Проехав расстояние от Симбирска до Сизрана и не медля нимало в Сизранских окрестностях, потому что оные осмотрены будут г-ном профессором Палласом, продолжать буду мой путь на Саратов, пробираяся так называемою Береговою дорогою».

В середине марта все три отряда Оренбургской экспедиции выехали по льду и по берегу Волги в направлении пригородного местечка Тетюши, и далее продвигались вместе до Самары. По пути Лепёхин осматривал горные берега. Как он затем писал, «внутреннее строение гор открывалось взору большими рытвинами, оставленными на берегу бурными потоками талых вод, низвергающихся в Волгу. В Щучьих горах были найдены залежи крепкой железной руды, непригодной к плавке, в Ундарских горах - белый известняк, у горы Шенской - залежи горючих сланцев, в речке Бугурне (в 40 верстах от Симбирска) - железная руда и охра».

Лепехина очень заинтересовал вопрос о происхождении сланца, и он занялся специальными исследованиями добытых материалов. «Откуда сей сланец горючее получил начало, - писал он в Академию в очередном донесении, - точно дойти не могу. Однако насколько вероятным быть кажется, что сия перемена в глине произошла от колчедана».

В 35 км от Симбирска, в р. Бирюч, Лепехин обнаружил кости мамонта, которые он принял за кости слона. По этому поводу он заметил: «Я знаю, что некоторые писатели такие вещи производят от бывшего всемирного потопа, но находящиеся в тех местах другие улики воспящают так далеко забираться: некогда здесь было сражение, какого народа - оставляю историческому испытанию».

Еще, согласно запискам Лепёхина, «на речке Ельшанке были найдены желтоватые крепкие камни, небольшие круглячки кровавики, употребляемые местными жителями для крашения домашней утвари, на речке Усолке - соленые ключи и залежи глауберовой соли, в Жигулях - залежи железной руды, негодной к плавке, в Яблочных горах - алебастр, гипс, самородная желтая и янтарного цвета сера, твердая горная смола, употребляемая для чернения железа» (рис. 6-8).

После этого отряды разделились. Паллас остался в Самаре и некоторое время изучал окрестности города, а отряд Лепёхина 25 мая 1769 года прибыл в Сызрань и остался там на четыре дня, пока чинили кибитки. По договоренности с профессором Фальком, который из Сызрани должен был ехать в Саратов сухим путем, Лепехин 29 мая отправил вперед обоз, а сам с двумя студентами, двумя гребцами и двумя отставными солдатами в качестве конвоя поехал на лодке, с тем чтобы осмотреть берег с реки (рис. 9-11).

В окрестностях пригорода Кашпура он произвел раскопки в солончаках на глубину около сажени, но не обнаружил ни соли, ни соленого источника. В Белых и Урдюмских горах (между Сызранью и Саратовом) он нашел залежи ноздреватой железной руды. «В Урдюмских горах, - писал он затем в Академию, - без сумнения, можно было бы завести железный завод, если бы недостаток лесов сему не вопреки был. Возить же руду вверх станет по русской пословице дороже коровы подойник».

От Сызрани после короткого описания города и его окрестностей по правобережью Волги учёный отправился вниз по реке, побывав в Саратове, Царицыне, Астрахани, а далее выйдя на берег Каспийского моря. Отсюда моря отряд Лепёхина направился в Оренбургские степи, и затем поднялся к северу по области Уральского хребта, заезжая отчасти и в Сибирь. Далее в течение 1769-1772 годов его отряд обследовал северный Урал, бассейны рек Вычегды и Северной Двины, далее проехал в Архангельск. Затем через Олонецкий край в декабре 1772 года отряд И.И. Лепёхина прибыл в Санкт-Петербург. В 1773 году учёный обследовал также Псковскую и Могилевскую губернии, так что он в общей сложности провел в путешествии пять с половиной лет.

Еще во время экспедиции, в апреле 1771 года, И.И. Лепёхин был избран академиком по естественным наукам. В дальнейшем он посвятил себя в основном обработке собранных материалов, и по результатам написал довольно большое количество научных работ.

В 1774 году ему было «поручено смотрение за ботаническим садом Академии», а с 1777 году «вверено ему главное смотрение над Академической гимназией». В день открытия Российской Императорской Академии наук в 1783 году И.И. Лепехин на общем собрании выступил с докладом «Размышление о нужде испытывать лекарственную силу собственных произрастений» и был избран секретарем Академии. Он с величайшим рвением служил этому учреждению, не пропустил ни одного заседания по самый день смерти, и последний раз присутствовал на нём 29 марта 1802 года, за 8 дней до своей кончины.

И.И. Лепехин один исполнял обязанности секретаря, для которых по уставу могли быть приглашены два лица, и этим в значительной степени содействовал благосостоянию Академии, давая возможность употреблять второй оклад на другие нужды.

За свои труды И.И. Лепехин первым получил золотую медаль, которую Академия ежегодно присуждала наиболее потрудившемуся из своих членов. Митрополит Гавриил предложил присудить медаль президенту Академии, княгине Дашковой, но Дашкова предложила отдать ее Лепехину, и академики единогласно приняли это предложение. Неудивительно, что 27 октября 1800 года Академия решила поместить портрет И.И. Лепехина в зале своих заседаний, и это был один из первых портретов, украшавших залу.

Всю жизнь И.И. Лепехин посвятил изучению природы и природных ресурсов России. Он обладал поистине энциклопедическими познаниями в области естественной истории, медицины, географии и словесности, знал в совершенстве латынь, греческий, немецкий, французский языки. По меткой характеристике современника, «ума был быстрого; в суждениях тверд; в исследованиях точен; в наблюдениях верен». По отзывам современников, «будучи сам бескорыстен, охотно подавал руку помощи бедным. Сердце имел нежное и чувствительное, а честностью и прямодушием своим привлек к себе общую всех доверенность, любовь и почтение».

Кончина И.И. Лепехина, которая последовала 6 (18) апреля 1802 года, вызвала скорбь и печаль членов Академии. Он был похоронен на Волковом кладбище в Санкт-Петербурге. После этого семье учёного немедленно исходатайствована была пенсия, а товарищ министра народного просвещения и попечитель Московского университета Михаил Никитич Муравьев из личных средств выделил особую премию на составление проекта памятника И.И. Лепехину. Но самым лучшим памятником учёному, конечно же, остаются его многочисленные труды, которые не потеряли свою научную ценность и в наши дни (рис. 12).

Валерий ЕРОФЕЕВ.

Наиболее важные печатные труды И.И. Лепёхина

Лепёхин И.И. Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепёхина по разным провинциям Российского государства в 1768 и 1769 году. Часть 1. СПб., 1771;

Лепёхин И.И. Продолжение Дневных записок путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепёхина по разным провинциям Российского государства в 1770 году. Часть 2. СПб., 1772;

Лепёхин И.И. Продолжение Дневных записок путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепёхина по разным провинциям Российского государства в 1771 году. Часть 3. СПб., 1780;

Лепёхин И.И. Продолжение Дневных записок путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепёхина по разным провинциям Российского государства. Часть 4. СПб., 1805. (Издана посмертно, составлена Н.Я. Озерецковским и включает завершение «Дневных записок», а ещё строй географических работ Н.Я. Озерецковского, В.В. Крестинина, А.М. Фомина и др.).

Лепёхин И.И. Размышления о нужде проверять лекарственную силу собственных произрастений. М., 1783;

Лепёхин И.И. Краткое руководство к разведению шелков в России. СПб., 1798;

Лепёхин И.И. Способы отвращения в рогатом скоте падежа. СПб., 1800.

Литература

Озерецковский Н.Я. Иван Иванович Лепёхин. - Журн. Департамента нар. просвещения. 1822, ч. 6.

Поленов В. Краткое жизнеописание Ивана Ивановича Лепёхина. - Труды. Рос. Академии наук. 1840. Т. II.

Фрадкин Н.Г. Академик И.И. Лепёхин и его путешествия по России в 1768-1773 гг. 2-е изд. Географгиз, 1953. - 224 с.

В ботанической (бинарной ) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Lepech. » .
на сайте IPNI
на сайте IPNI

Ива́н Ива́нович Лепёхин (10 сентября , Санкт-Петербург - 6 апреля , там же) - русский учёный-энциклопедист, путешественник, естествоиспытатель, лексикограф , академик Петербургской академии наук ().

Биография

Родился в семье младшего офицера лейб-гвардии Преображенского полка . Учился в Академической гимназии , затем в Академическом университете Петербургской Академии наук (ученик профессора С. П. Крашенинникова).

Эти «Дневные записки» представляют значительный интерес для зоологии млекопитающих , так как в них приводятся ценные данные о распространении, образе жизни и экономическом значении ряда их видов - таких, как тарпан , сайга , бобр . Кроме этого, Лепёхин обогатил коллекции Академии наук большими сборами млекопитающих (позднее обработанными П. С. Палласом .

С 1768 по 1783 годы был редактором изданий временной организации для переводов зарубежных научных книг - так называемого «Собрания старающегося о переводе иностранных книг», куда перешёл штат корректоров и переводчиков Академии, Академической типографии и где продолжалась работа по созданию русского научного языка .

Был первым крупным русским исследователем лекарственных растений России .

В своих научных работах дал сравнительную характеристику природных зон земного шара, указал на зависимость распространения растений от различных климатов , описал растительные ландшафты , свойственные разным географическим поясам (растительность пустынь , тропиков , умеренных и северных широт), отметил своеобразие растительных группировок в разных топографических условиях.

Названы в честь Лепёхина

• Род растений Лепёхиния (Lepechinia Willd. ) семейства Яснотковые (Lamiaceae ). Название дано К. Л. Вильденовом , впервые опубликовано в 1806 году.
• Род растений Лепёхиниелла (Lepechiniella Popov ) семейства Бурачниковые (Boraginaceae ). Название дано М. Г. Поповым , впервые опубликовано во «Флоре СССР» в ноябре 1953 года.
• Гора Лепёхина в южной части Северного Урала , в осевой полосе Уральских гор , западнее массива Денежкин Камень , на территории Свердловской области (60°26′ с. ш. 59°14′ в. д.  /  60.433° с. ш. 59.233° в. д.  / 60.433; 59.233 (G) (Я) , абсолютная высота 1 330 м)
• Село Лепехинка в Краснокутском районе Саратовской области и железнодорожная станция Лепехинская Приволжской железной дороги (на линии Красный Кут - Астрахань).

Печатные труды

Переводы

• Граф де Бюффон Всеобщая и частная естественная история. Перевод акад. С. Румовский и И. Лепёхин. Ч. 1. Санктпетербург: Императорская Академия наук, 1801. (3 издание с прибавлениями. и правками). 380 с.

Напишите отзыв о статье "Лепёхин, Иван Иванович"

Примечания

Литература

• Озерецковский Н. Я. Иван Иванович Лепёхин // Журн. Департамента нар. просвещения. - 1822. - ч. 6.
• Поленов В. Краткое жизнеописание Ивана Ивановича Лепёхина // Труды. Рос. Академии наук. - 1840. - Т. II .
• Фрадкин Н. Г. Академик И. И. Лепёхин и его путешествия по России в 1768-1773 гг. 2-е изд. - М .: Географгиз, 1953. - 224 с.
• Григорьев С. В. Биографический словарь. Естествознание и техника в Карелии. - Петрозаводск: Карелия, 1973. - С. 140-141. - 269 с. - 1000 экз.

Ссылки

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• Лепёхин Иван Иванович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров . - 3-е изд. - М . : Советская энциклопедия, 1969-1978.
• на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Лепёхин, Иван Иванович

Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.

Иван Иванович Лепёхин (10 сентября 1740, Санкт-Петербург - 6 апреля 1802, там же) - русский учёный-энциклопедист, путешественник, естествоиспытатель, лексикограф, академик Петербургской академии наук (1771).

Биография

Родился в семье младшего офицера лейб-гвардии Преображенского полка. Учился в Академической гимназии, затем в Академическом университете Петербургской Академии наук (ученик профессора С. П. Крашенинникова).

В 1762 году был направлен в Страсбургский университет, где изучал медицину. Вёл из Страсбурга переписку с М. В. Ломоносовым, который готовил Лепёхина к занятию кафедры ботаники в Академии наук. Окончил университет в 1767 году со степенью доктора медицины.

Вернувшись в Петербург, был определён адъюнктом и секретарём Академии наук, а с 1771 года - академиком по естественным наукам.

Участвовал во многих научных экспедициях, обследовавших различные российские провинции с естествоведческой и этнографической точек зрения: в 1768-1772 гг. путешествовал, частью один, частью с Палласом, по Уралу, Поволжью, Западной Сибири, в дальнейшем также по русскому Северу и западным российским губерниям, причём составил значительные для своего времени ботанические коллекции.

Записи, сделанные Лепёхиным во время этих поездок, легли в основу его книги «Дневные записки путешествия <…> по разным провинциям Российского государства» (1771-1805, в 4 частях; 4 часть, изданная посмертно, дописана и опубликована Н. Я. Озерецковским).

Эти «Дневные записки» представляют значительный интерес для зоологии млекопитающих, так как в них приводятся ценные данные о распространении, образе жизни и экономическом значении ряда их видов - таких, как тарпан, сайга, бобр. Кроме этого, Лепёхин обогатил коллекции Академии наук большими сборами млекопитающих (позднее обработанными П. С. Палласом.

С 1768 по 1783 годы был редактором изданий временной организации для переводов зарубежных научных книг - так называемого «Собрания старающегося о переводе иностранных книг», куда перешёл штат корректоров и переводчиков Академии, Академической типографии и где продолжалась работа по созданию русского научного языка.

В 1773-1774 годах путешествовал по Белоруссии и Прибалтике.

С 1774 года возглавлял Императорский Ботанический сад в Санкт-Петербурге. В 1777-1794 годах - инспектор Академической гимназии при Петербургской Академии Наук.

С 1783 года был непременным секретарём Академии Российской и участвовал в работе над «Словарём Академии Российской». Написал предисловие к его второму изданию (1806), следующее лингвистическим взглядам М. В. Ломоносова.

Был первым крупным русским исследователем лекарственных растений России.

В своих научных работах дал сравнительную характеристику природных зон земного шара, указал на зависимость распространения растений от различных климатов, описал растительные ландшафты, свойственные разным географическим поясам (растительность пустынь, тропиков, умеренных и северных широт), отметил своеобразие растительных группировок в разных топографических условиях.

Названы в честь Лепёхина

• Род растений Лепёхиния (Lepechinia Willd.) семейства Яснотковые (Lamiaceae). Название дано К. Л. Вильденовом, впервые опубликовано в 1806 году.
• Род растений Лепёхиниелла (Lepechiniella Popov) семейства Бурачниковые (Boraginaceae). Название дано М. Г. Поповым, впервые опубликовано во «Флоре СССР» в ноябре 1953 года.
• Гора Лепёхина в южной части Северного Урала, в осевой полосе Уральских гор, западнее массива Денежкин Камень, на территории Свердловской области (60°26 с. ш. 59°14 в. д., абсолютная высота 1 330 м)
• Село Лепехинка в Краснокутском районе Саратовской области и железнодорожная станция Лепехинская Приволжской железной дороги (на линии Красный Кут - Астрахань).

Печатные труды

• Лепёхин И. И. Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепёхина по разным провинциям Российского государства в 1768 и 1769 году. Часть 1. - СПб., 1771.
• Лепёхин И. И. Продолжение Дневных записок путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепёхина по разным провинциям Российского государства в 1770 году. Часть 2. - СПб., 1772.
• Лепёхин И. И. Продолжение Дневных записок путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепёхина по разным провинциям Российского государства в 1771 году. Часть 3. - СПб., 1780.
• Лепёхин И. И. Продолжение Дневных записок путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепёхина по разным провинциям Российского государства. Часть 4. - СПб., 1805. Издана посмертно, составлена Н. Я. Озерецковским и включает окончание «Дневных записок», а также ряд географических работ Н. Я. Озерецковского, В. В. Крестинина, А. И. Фомина и др.
• Лепёхин И. И. Полное собрание ученых путешествий по России: Том 3. Записки путешествия академика Лепёхина - СПб., 1821.
• Лепёхин И. И. Размышления о нужде испытывать лекарственную силу собственных произрастений. - М., 1783.
• Лепёхин И. И. Краткое руководство к разведению шелков в России. - СПб., 1798.
• Лепёхин И. И. Способы отвращения в рогатом скоте падежа. - СПб., 1800.

Переводы

• Граф де Бюффон Всеобщая и частная естественная история. Перевод акад. С. Румовский и И. Лепёхин. Ч. 1. Санктпетербург: Императорская Академия наук, 1801. (3 издание с прибавлениями. и правками). 380 с.

(1740-1802)

В кратком жизнеописании Ивана Ивановича Лепехина, одного из крупнейших русских путешественников и натуралистов XVIII в., сказано: «Ума был быстрого, в суждениях тверд, в исследованиях точен, в наблюдениях верен».

Иван Иванович Лепехин, сын солдата Семеновского полка, родился в Петербурге 10 сентября 1740 г. Вся жизнь его с детских лет была связана с русской Академией наук.

В XVIII в. при Академии имелись учебные заведения – гимназия и университет, которые сыграли значительную роль в подготовке будущих русских ученых. За расширение доступа в академическую гимназию учеников из непривилегированных сословий боролся М. В. Ломоносов. В 1751 г. И. И. Лепехин был принят в академическую гимназию В указе о новом ученике говорилось; «От роду ему 10 лет, не из дворян, солдатский сын, грамоте российской и писать обучен». Как и другим малоимущим гимназистам, Лепехину было положено жалованье по 12 рублей в год. Так начал И. И. Лепехин свой трудный путь в науку.

В академической гимназии И. И. Лепехин обучался девять лет. Вплоть до 1755 г. гимназией заведовал С. П. Крашенинников. В 1760 г. заведование учебной частью в Академии принял М. В. Ломоносов. Под непосредственным влиянием сначала , а позже Ломоносова формировалось мировоззрение и зарождались первые научные интересы Лепехина.

19 января 1760 г. последовал указ: «Быть Ивану Лепехину студентом, дать ему шпагу и привести его к присяге». В университете, руководимом в ту пору Ломоносовым, И. И. Лепехин обучался около двух с половиной лет. Затем он был направлен Академией в Страсбург, где занимался главным образом медициной (в XVIII в. врач и натуралист часто совмещались в одном лице).

В бытность в Страсбурге И. И. Лепехин познакомился с присланным ему Академией сочинением М. В. Ломоносова «О слоях земных». Гениальные идеи Ломоносова об изменчивости Земли, о развитии земной поверхности были восприняты Лепехиным и нашли впоследствии отражение в его трудах. Во многом определили также направление его будущих работ и научных интересов мысли Ломоносова об изучении природных богатств Урала, о важности исследований русского Севера.

В 1767 г., получив ученую степень доктора медицины, И. И. Лепехин вернулся в Петербург. Он был избран адъюнктом Академии наук и вскоре назначен руководителем одного из отрядов научных экспедиций, направленных в 1768 г. в разные районы России. Натуралистам была вручена инструкция о том, как надлежит им проводить изыскания, чтобы «никакого места бесполезно не проехать» и чтобы «ничего важного просмотрено не было». Внимание исследователей обращалось в особенности на изучение природных богатств России, возможностей и способов их использования, на изыскания, связанные с развитием хозяйства. «Сверх того,– говорилось в инструкции,– Академия надеется, что путешествующие прилежно примечать будут все, что может служить к объяснению общей и к поправлению частной географии...». Ученым предписывалось собирать коллекции, «примечать встречающиеся древности», описывать нравы жителей.

В отряд И. И. Лепехина входили академические студенты – Андрей Лебедев, Тимофей Мальгин и Николай Озерецковский (впоследствии известный ученый). Участвовали в экспедиции также рисовальщик, чучельщик и стрелок «для стреляния птиц и животных».

Более года экспедиция изучала Поволжье. Многие сотни верст путешественники проехали в кибитках по проселочным волжским дорогам, прошли пешком, проплыли на лодке по Волге. И. И. Лепехин побывал в Симбирске, Саратове, Астрахани, посетил соленое озеро Эльтон и собрал сведения о соляных промыслах. Самым трудным для экспедиции оказался переход по прикаспийским степям. «Глазам нашим представлялося неизмеримое поле и никем не обитаемая пустыня», – повествует об этом переходе ученый. Стояла жестокая засуха; к концу пути запасы воды иссякли. Путь путешественников проходил неподалеку от Каспийского побережья, по равнине кое-где одетой низкорослой солончаковой растительностью, кое-где покрытой желто-бурыми холмами песка.

И. И. Лепехин красочно описал своеобразную природу соленых степей Прикаспийского края и занес на страницы своего дневника множество ценных сведений о соленых озерах, о животных и птицах, о растениях и насекомых прикаспийских степей.

От Каспийского моря экспедиция направилась к Уральским горам. Там И. И. Лепехин посетил десятки рудников и заводов и составил их описания, в которых указывалось, где построен и как оборудован описываемый завод, сколько выплавляет в год чугуна или меди. Путешественник тщательно изучал также природу Урала. Одну из важных заслуг экспедиции И. И. Лепехина составило исследование карстовых уральских пещер.

1771 год И. И. Лепехин встретил в Тюмени, где проходила зимовка экспедиции. До этого времени путь И. И. Лепехина почти не расходился с маршрутом, первоначально намеченным Академией наук. Завершив его, путешественнику надлежало возвратиться в Петербург. Но И. И. Лепехин решил продолжить работы экспедиции и добился согласия Академии на то, чтобы отряд его изучил Архангельский край. «По многим доказательствам заключаю, что и в северных земных недрах пространно и богато царствует натура», – писал М. В. Ломоносов в труде «О слоях земных», призывая к исследованиям Севера. Перекликаются с этими строками убежденные слова И. И. Лепехина: «...сколь много от истины удаляются те, которые утверждают, что северные страны к рождению металлов не удобны».

Весной 1771 г. И. И. Лепехин выехал из Тюмени и пересек Северный Урал.

Этот путь оказался особенно трудным. Путешественник стремился пройти в самых мало доступных местах Урала, взбирался «на самые высочайшие оного хребты». От Уральских гор по таежным дорогам, по рекам и волокам экспедиция направилась к побережью Белого моря. Несколько сотен верст И. И. Лепехин проделал в парусной лодке по Сысоле и Вычегде. Этот путь пролегал через село Усть-Сысольское, на месте которого ныне стоит Сыктывкар – столица республики Коми, через Соль-Вычегодскую и Великий Устюг. Отсюда экспедиция вниз по Северной Двине добралась до Архангельска.

Более года исследовал затем И. И. Лепехин Белое море и Архангельский край. Он побывал у берегов Кольского полуострова, описал Соловецкие острова, на оленях ездил по полуострову Канин и достиг его северного побережья.

Участник экспедиции Н. Я. Озерецковский совершил по заданию И. И. Лепехина большие самостоятельные маршруты и побывал в городе Коле. И. И. Лепехину удалось также вовлечь в исследования Севера людей, непосредственно не связанных с экспедицией. Среди них были талантливые самоучки – жители Архангельска А. И. Фомин и В. В. Крестинин, впоследствии корреспонденты Петербургской Академии наук, написавшие ряд ценных работ об Архангельском крае.

Экспедиция И. И. Лепехина продолжалась, в общей сложности, более четырех лет. 25 декабря 1772 г. отряд И. И. Лепехина в полном составе вернулся в Петербург.

В 1773 г. И. И. Лепехин по предписанию Академии наук совершил путешествие по Белоруссии.

Более четверти века продолжалась научная деятельность И. И. Лепехина в Академии после завершения его путешествии. Описание экспедиции по России явилось важнейшим его научным трудом. Кроме этого описания, И. И. Лепехину принадлежит ряд различных работ.

В статьях по ботанике и зоологии он описывал преимущественно растения, животных и птиц, открытых во время его путешествия. Им были описаны, например, два вида беломорских тюленей, чеграва – крупная крачка из семейства чаек, чекан-плешанка и много других. Среди его работ мы встретим, далее, труды по русской словесности, перевод ряда томов «Естественной истории» Бюффона, а также такие, как «Краткое руководство к разведению шелка в России», «Об удобстве китового промысла в России», «Размышление о нужде испытывать лекарственную силу собственных произрастаний» и др.

Последняя из названных работ особо интересна для географа. Содержание ее значительно шире, нежели название. Во вступительной части этой работы содержатся мысли о взаимодействии природных явлений, о взаимной связи между климатом, растительностью и животным миром.

В истории русской науки XVIII столетия должны быть отмечены и долголетние труды И. И. Лепехина как руководителя академической гимназии, в которой он сам получил в юности первоначальное образование. В числе гимназистов – учеников И. И. Лепехина был будущий знаменитый путешественник, минералог В. М. Севергин. На протяжении 19 лет И. И. Лепехин был непременным секретарем Российской Академии, основанной в 1783 г. для исследований в области русского языка и словесности.

Умер И. И. Лепехин в 1802 г. В 1805 г. был издан четвертый, заключительный, том его основного труда «Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства», подготовленный его спутником по путешествиям, учеником и самым близким другом, академиком Н. Я. Озерецковским.

Первый том этого труда вышел в свет еще в 1771 г. Таким образом, все издание заняло более тридцати лет. Это было главное дело всей жизни И. И. Лепехина.

В первом томе «Дневных записок» описывается путь экспедиции Лепехина от Петербурга до Каспийского моря и далее, на Южный Урал. Два последующих тома охватывают маршруты путешественника на Урале и его путь к Архангельску. В незаконченном Лепехиным четвертом томе «Записок» он описал свое плавание по Белому морю. Остальная, большая часть этого тома, изданного после его смерти Озерецковским, включает работы об Архангельском крае Озерецковского, Крестинина, Фомина и других.

Труд его включает весьма многообразные материалы. Экспедицией были описаны многие виды растений, птиц, насекомых. В общей сложности в «Дневных записках» упомянуто около 600 видов растений и около 300 видов животных. Некоторые из них, в особенности животные, описаны весьма подробно.

Много важных данных сообщается в этом труде о полезных ископаемых. Ряд месторождений был обнаружен и обследован самим И. И. Лепехиным за годы его экспедиции.

В описаниях природы путешественник стремился давать научные объяснения описываемым явлениям, показывать их причины. Обобщения И. И. Лепехина характеризуют его как передового по своим воззрениям естествоиспытателя, ученого ломоносовской школы.

Развивая ломоносовские мысли «о великих переменах» земной поверхности, И. И. Лепехин писал в «Записках» о том, что «горы временем могут премениться (превратиться) в долины», что образование окаменелостей связано со сменой суши и моря.

Путешественник размышляет над вопросом, «откуда на вышину гор вода забирается?», и высказывает суждения, в которых содержится зачаток идеи кругооборота воды в природе.

Задаваясь вопросом, почему после лесных пожаров «вместо хвойного лесу всегда вырастает листовый лес, как-то осина, береза, рябина и проч.». И. И. Лепехин ищет научное объяснение смены лиственным лесом хвойных лесов.

Среди его общих соображений, излагаемых по поводу различных природных явлений, следует выделить мысли, высказанные им о пещерах Урала. Путешественник был не только одним из первых наблюдателей, описавших карстовые пещеры, но дал в основе верное объяснение происхождения подобных пещер.

«Если мы посмотрим пристально на отделения пещеры, то удобно понять можно, что сию великую в горе пустоту, единственно произвели вода»,– пишет И. И. Лепехин о Каповой пещере на Южном Урале.

О происхождении Кунгурской пещеры он делает следующее замечание: «Всяк из короткого описания ясно видит, что она водному элементу начало свое долженствует».

Приведем еще одно рассуждение Лепехина, относящееся уже к живой природе. «…Не без основания заключить можно, что прозябаемые [растения], так как животные могут приобвыкнуть к разному климату и разный, смотря по стороне, ими обитаемой, получить состав, от которого действия их перерождаются. Мы тут [на Урале] видели разные травы, растущие на Волге, где им и малая стужа гибельна, напротив того в северной стороне [они] и жестокую стужу переносят». Здесь И. И. Лепехин подходит к пониманию возможности изменений в растительном и животном мире под воздействием внешней среды. Эта мысль не была развита в других его работах.

Наряду с мыслями о причинах различных природных явлений характерны для «Записок» И. И. Лепехина мысли о возможности освоения природы. Путешественником руководит не одна любознательность, а горячее желание содействовать своими трудами изучению и лучшему использованию природных богатств родины. На страницах «Записок» И. И. Лепехин не раз возвращается к мысли о необходимости разумного сбережения лесов и пагубности хищнического их истребления.

Убежденно и страстно И. И. Лепехин говорит о несметных рудных богатствах Уральских гор и о том, что эти богатства разведаны еще совсем мало. «Сколь много мы лишаемся от поверхностного только руд добывания, довольно повторять не можно», – пишет он.

Интересны замечания И. И. Лепехина о залежах полиметаллических руд на Урале. Основываясь на своих наблюдениях, он высказывал надежду, что эти руды будут найдены в южной части Уральских гор.

Опережая свой век, И. И. Лепехин выдвигает задачу поисков углей на Урале. Возможность использования каменного угля в металлургии была в то время ограниченной. Ученый предложил искать уголь для отопления, в особенности на южном Урале, где каменный уголь, по его словам, «весьма нужен по недостатку дров».

Призывая к научному исследованию рудных месторождений, путешественник не считает незыблемыми и бесспорными взгляды современной ему науки на залегание руд. Он решительно выступает, например, против «правил», согласно которым объявлялось, что в высоких горах металлы отсутствуют и что следует искать руды только в недрах низких разрушенных гор.

Интересно отметить, что, высказывая свои советы и пожелания о разумном использовании сокровищ земных недр Уральского края, И. И. Лепехин подчас сам с большой проницательностью указывает основную причину, мешавшую следовать этим советам, – погоню за прибылью, интересы «кармана» заводчиков. В описании, например, Соликамских промыслов он так объясняет, почему не изучены должным образом залежи соли. «Потому, что промышленники более о карманных, нежели о физических причинах заботятся».

К числу других идей Ивана Ивановича принадлежат рассуждения о возможности выращивания человеком плодоносных деревьев в Сибири в тех местах, где в естественном состоянии они не могут расти. Говоря о «непреоборимых» климатических причинах, препятствующих произрастанию в Сибири плодовых деревьев, И. И. Лепехин указывает, что для человека «непреоборимыми» эти причины считаться не могут. «Хотя сии причины непреоборимыми быть кажутся, для чего Сибирь плодами не избыточествует, однако рачение могло бы и сей поправить недостаток. В сем случае надлежит последовать правилам искусных садовников, которые не только разных климатов растения сохранять умеют, но и ожидаемый от них получают плод».

Многие страницы «Записок» И. И. Лепехин посвящает лекарственным травам, с указанием их применения. Этот вопрос был особенно близок ему не только как натуралисту, но и как доктору медицины. В рассуждениях его о лекарственных травах, о болезнях, их причинах и способах их излечения, о вреде, причиняемом знахарями, сквозит то же страстное желание, чтобы наука способствовала улучшению жизни народа. Весьма важное место занимают в «Дневных записках» описания хозяйства и быта народов Поволжья, Урала и Севера. И. И. Лепехин описывает различные промыслы, способы земледелия, говорит о промышленном производстве, о рудниках. Он подробно рассказывает, например, о кожевнях и мыловарнях Мурома, о поташных варницах Арзамаса.

В первой части «Записок» находится подробное этнографическое описание волжских народов. Во второй и третьей частях рассказывается о народах Урала и Севера.

Много ярких страниц посвящает И. И. Лепехин жизни поморов. Он рассказывает о даровитости русских людей, населяющих север, тщательно и детально описывает «многотрудные морские промыслы поморян».

Образцом описаний И. И. Лепехина, посвященных хозяйству и народному быту, может служить его очерк о реке Черемшане и различных селениях – русских, чувашских, татарских, мордовских, расположенных по течению этой реки. Путешественник повествует: «О жителях при Черемшане», «О строении при Черемшане и о нравах жительствующих» «О пашне черемшанскнх жителей», «О овинах», «О пчеловодстве» «О рукоделиях», «О свадьбе», «О похоронах» и т. д.

Наиболее ценным как в очерке о Черемшане, так и в других сходных с ним описаниях являются страницы, посвященные материальному производству, в которых даются сведения о хозяйстве и, прежде всего, о технике и способах земледелия.

Путешественнику близки и хорошо знакомы трудовые крестьянские интересы. Он со знанием дела и с охотой рассказывает о полевых работах. В одном месте подмечает «особливый способ молотить, которого нигде в других местах не употребляют». В другом месте приметит «особливый овин», не забудет упомянуть и о том, что жители на Черемшане «каждой весне оставшуюся солому выпахивают», и множество других разных подробностей, из которых складывается общая картина земледельческих полевых работ.

Драгоценным историческим документом являются также и материалы об уральских заводах, которые собрал и поместил в «Дневных записках» И. И. Лепехин.

Рассуждения его о развитии металлургии на Урале проникнуты заботой о промышленной самостоятельности родной страны, «...смело можно сказать,– пишет он,– что еще вдвое числом заводов на Урале построить можно». Путешественник призывает не истреблять хищнически уральские леса, помнить, что они «поистине не бесконечны». Говорит он и о том, что надо предвидеть будущее – вести дело так, чтобы чужеземцы не смогли диктовать свою волю развивающейся металлургии Урала.

«Надлежит предвидеть... чтоб другие [то есть иностранцы], которые наших земных недр сокровищами пользуются, не предписывали нам цену оных, но, чтоб мы могли им продавать по нашей воле».

Характерна для «Записок» И. И. Лепехина насыщенность их социальным содержанием. Несмотря на то, что труд Лепехина издавался под присмотром академического начальства, он все же сумел поместить в своей книге отдельные факты, напоминающие о народных тяготах.

«…Истощенные заводской работой, крестьяне принуждены бывают лес свой и сено или покупать у того, кому сия земля принадлежит, или сено косить исполу, то есть половину на себя, а другую – на пользу заводчика», – говорится, например, в его описании одного из заводов Урала.

Он рассказал также о горькой судьбе коми-пермяков на северном Урале, приписанных к Походяшинским заводам. Заводчик, выдавая им скудное пропитание, «не забывает вычитать у них из заработанных денег столько, что они принуждены бывают питаться лепешками из толченой пихтовой коры с примесью муки.

В одном из своих описаний, сделанном в районе реки Вятки, путешественник рассказывает, как деревенский богач или пригородный купец закабаляет крестьянина, пришедшего в бедность.

«В бедность пришедший крестьянин всегда имеет к нему прибежище во время подушных сборов, от которых богач его скупает с таким договором, чтобы он зарабатывал оные со своим семейством: и так, он [богач] орет и боронит на чужом хребте, и уродившийся хлеб чужими собирает руками...».

В описании Архангельска И. И. Лепехин отмечает, как зажиточные поморы становятся «вечными господами бедных своих собратьев, которые, будучи принуждены у богатых забирать хлеб, с обещанием заработать оный на промыслах, остаются почти всегдашними работниками».

Ряд подобных мест в «Дневных записках» свидетельствует, что труд И. И. Лепехина не только выдающееся естественнонаучное и географическое произведение, но что этот труд принадлежит также истории русской просветительной мысли: «Записки» Лепехина, написанные языком сочным и выразительным, принадлежат, в известной мере, и истории отечественной литературы.

И. И. Лепехин не раз сам говорил о своих трудах, что желает писать их словами «простыми и внятными». В описании своего путешествия он охотно вставляет в рассказ и русскую поговорку, и меткую народную шутку, выступая как писатель с большим литературным талантом.

«Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства» – одно из классических произведений отечественной географии. Описания путешественника, охватывающие огромные территории Урала и Русской равнины, стали неоценимым источником сведений по географии и этнографии России. Вместе с тем «Дневные записки» – выдающееся произведение русской просветительной мысли XVIII столетия.

Список литературы

1. Фрадкин Н. Г. Иван Иванович Лепехин / Н. Г. Фрадкин // Люди русской науки. Очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники. Геология и география. – Москва: Государственное изд-во физико-математической литературы, 1962. – С. 373-381.